В целом, у меня сейчас всё относительно неплохо. Периоды апатии сменяются жаждой деятельности, нежелание выйти из дома превращается в потребность пойти разгуляться.
На прошлой неделе навела генеральную уборку в своей комнате, выбросила лишнее, убрала подальше пылесборники, таким образом перепланировав расположение вещей и книг. И что-то меня дернуло пролистать прошлогодние тетради...

Это было в конце декабря. У нас начался новый цикл, а это значило, что занятия должны были начаться в новом здании, которое расположено весьма далеко от моего дома. Конечно же, я немножко опоздала (в последующем я старалась рассчитывать время). В это время, нашу группу запустили в небольшой кабинет, ребята быстро разобрали удобные места, а мне, как опоздавшей, оставалось сесть либо в одну линию очень близко к преподавателю, но напротив Димы, либо быть зажатой в уголок к батарее, у которой расположился сам Дима. То есть, бок о бок с ним. Несложно догадаться, какое место я заняла) Так мы сидели весь остаток декабря, январь и почти весь февраль. Надо сказать, что большинство времени мне было отменно жарко, так как топили в то время от души. И в то же время, близость Димы не давала мне покоя. Представляете, каково мне было? Ладно, батарею за спиной и справа я научилась успешно избегать и не прислоняться, и в конце концов сумела от неё отгородиться. Но сейчас мне не даёт покоя один вопрос. Мало того, что ветвь батареи располагалась так же за спиной Димы, и получается, что всё это время ему было тоже довольно тепло, но он ещё и сидел с той стороны, где было окно, и оно располагалось почти у него над головой. Иногда оно продувало, когда был особенно сильный ветер, и это было заметно даже мне.
И всегда, на все беспокойства и предложения преподавательницы пересесть, Дима отвечал несогласием. Я тоже, в свою очередь, предлагала поменяться местами, так как не хотела, чтобы ему надувало в шею, однако и на это получила отказ (но оно и понятно - больше всего Дима ненавидит жару). Так вот, почему, за все эти месяцы, Дима не покинул своего места, хотя ему было очевидно неудобно? Ладно я, про меня всё ясно, почему и зачем я там сидела и терпела эту ужасающую жару, впивающийся в живот уголок стола, на доступном мне клочке которого я даже не могла сложить свои тетрадки, и попросту писала на коленке. Но почему Дима не пересел? Пишу сейчас всё это, и улыбаюсь, ведь это было так очевидно, и сейчас мне так весело от этого. Ведь я сидела так близко к тебе, Дима, каждый день, за исключением выходных, чувствовала твоё особенное тепло, и было так приятно ходить на занятия, даже если ты ни словом, ни делом не дал мне никакого намёка на то, что тебе это тоже нравится. Вместе мы решали задачи, переговаривались, выполняли задания, отвечали на вопросы, даже иногда подсказывали друг другу) Тогда я с радостью чувствовала, что я - реальная часть твоей жизни. Иногда я задевала тебя рукавом своей одежды, но ты не демонстрировал отторжение. Это было так прекрасно и это время так быстро прошло. Но почему ты не пересел?